Едва девушка рассказала Курцу о снаряжении, что осталось в палатках, ещё раз подчеркнув необходимость выживания твари, да ещё и обрадовав псионными способностями некоторых тварей, как на стекло двери аккуратно и нежно легла чья-то лапка, издав при этом нежный звук скольжения коготков по стеклу.

- Мне кажется, сейчас самое время делать фарш, - сказала Тельма.
- Бу сдел ваш бродь!! - Одним духом выпалил он, - я уж думал и не попросишь. Так, погоди-ка, полутораметровый карапет, длинные трёхпалые лапы с когтями... Да это ж болотник! Ведь сам же, башка моя дырявая, говорил что тут грибы за людьми ходят.
Тряхнув головой он захлопнул забрало шлема, чья электроника тут же пришла в готовность, и застегнул шинель.
- Так, ладно, сиди дома никому не открывай, - сказал он Тельме, - а я на халтуру. Если что, - он указал на шнур, свисавший с потолка, - сигналь.
Взяв меч, но оставив прочее оружие, он выпрыгнул из кабины, сразу же захлопнув за собой дверь.

- Цыпа-цыпа-цыпа, - поманил он, медленно, осторожно идя вдоль носа кабины и держа меч на изготовку, - тьфу, что это я, гриба-гриба-гриба, мать твою. Иди сюда, милый мой, хороший, дай ка я с тебя панцирь твой сниму, плесень ходячая!
"Чёрт, как бы его так угрохать, чтоб особо не покоцать? - Попутно думал он, - гм... Горло перерезать? Может быть, если оно у него есть. Чёрт, ещё и на опушке какая-то хрень воет, чтоб её. А что если..."

"Он что, пытается заманить меня на свою территорию? - Подумал Курц, глядя на следы, уходящие к кустам, в которых что-то двигалось, выдавая себя шевелением этих самых кустов. - Нет уж, хренушки - слишком уж неудачный для меня расклад получится - в густой растительности и при температуре его тела близкой к окружающей, я практически ослепну, жри - не хочу. Надо его сюда выманивать, на открытое, тогда я хотя бы в тылах буду уверен. Только как? Впрочем, эта тварь нашла нас скорее всего по запаху и теплу, хотя свежей крови на мне нет, только то немногое, что на пластинах брони засохло. И то, это заставило гриба аж в кабину ломиться. Значит, если подумать, учуй он свежак, он и вовсе с ума спрыгнет, и понесётся сюда на всех парах, а этого то мне и надо. Проблема только в том, что за свежаком тут не он один прискачет, скорее всего. Впрочем, он ближе всех, а значит и прискачет быстрее. А значит, если я и разберусь с ним быстро, то и на остальную, охочую до моей кровищи компанию, мне будет уже плевать из-за брони вездехода. В теории. Жаль, что эту теорию придётся проверять на себе, хотя другой вариант - ещё говённей".
Закончив размышления, он поднял меч, и зубцом процарапал ладонь другой руки, не глубоко, но крови набежало достаточно, алой, свежей, а для хищников ещё и сумасбродно пахнущей. В теории.
Стоя спиной к носу вездехода, он поднял окровавленную ладонь вверх и слегка помахал ей, словно приветствуя кого-то издалека, а на самом деле позволяя запаху распространиться.
Согласно его плану, осталось только ждать лобовой атаки, что он и делал, ещё раз проверив хорошо ли застёгнута шинель, и держа меч на изготовку.
- Ну давай, мой хороший, приди и отдай мне свой вонючий панцирь, - сквозь зубы процедил он.

Курцу ничего не оставалось, кроме как ждать атаки тварей,коих, судя по шорохам было уже больше чем две.
"Заразы, окружить пытаетесь? Ну пытайтесь дальше, - думал он, ожидая момента, когда жажда крови болотных монстров пересилит всё что удерживало их от атаки, - блин, хоть бы повыли страшными голосами, для нагнетания атмосферы, а то прям все такие скрытные, только крадётесь как гекатоны на выпасе, аж кусты трещат. Гм, а вообще интересно, умеют ли грибы выть? Надеюсь хоть орать от боли они смогут, а то как-то совсем неинтересно будет. А кстати, хорошо что их больше одного - можно не так трястись над тем, чтоб особо не покоцать, а действовать хоть и не в полный мах, но в половину точно. А тот усач из "гипериона", думаю, осилит собрать одного целого урода из нескольких маленько побитых".
Рассматривать возможность того, что твари задавят его массой и сожрут он не хотел - слишком уж глупый конец получался. Да и не настолько плох он был в ближнем бою, чтобы проиграть каким-то грибам.
Вместо этого он преспокойно привалился спиной к ковшу вездехода и ждал, пока твари соизволят таки явиться по его душу.
"Ну давайте уже, чтоб вас. Мне тут всю ночь торчать что ли?!"

Курц так и стоял, возле вездехода, опустив меч, в обманчиво расслабленной позе. В голове его уже вертелась мысль плюнуть на трусливых грибов, что никак не хотели помериться с  ним силушкой, и вернуться в вездеход, дабы шугануть их парой очередей из гранатомёта. Хотя, сказать по правде, эта ситуация его откровенно злила - простая прогулка за трофеем превращалась в какое-то идиотское противостояние.
"Чёрт, у этой плесени что, действительно мозгов хватает  понять, что в открытом бою они мне не ровня? Гм, забавно. Небось, был бы здесь какой ботаник из РобКома, он бы уже небось первый гигабайт  заканчивал забивать своей писаниной. Ага, диссертацией "Отношения уродов и мутантов в естественной среде обитания". Гы-гы".
За этими мыслями и царившей в окрестных кустах какофонией, он, понятное дело, не услышал, ни как кто-то полз к нему по крыше его же вездехода, ни что кричала ему Тельма, но в последнем случае мешали ещё и толстенные бронестёкла кабины. Хотя, ничто не мешало ей дёрнуть за шнурок от пароходного "клаксона", на который он ранее указал ей.
Мысли и сомнения кончились, когда чья-то тушка совершила приземление на его спине. Они попросту отключились, на пару с разумом, уступая место рефлексам и инстинктам. И первым рефлексом Курца, было пригнуть голову, защищая шею спереди, на случай если нападавший задумал перерезать ему горло.
Сзади шею защищала бармица и высокий стоячий воротник шинели, в коем, как и в самой шинели, была зашита чешуя из стальных пластин, так что любой режущий и большая часть колющих ударов лишь испоганили бы ткань. Очень часто это становилось очень большим, можно даже сказать, фатальным сюрпризом для тех, кто хотел его погрызть или порезать.
Вместе с этим, он, не проронив ни звука, всей своей отнюдь немалой массой, впечатал супротивника в ковш бульдозера, затем ещё раз и ещё, надеясь, в лучшем случае, продавить гаду рёбра или просто сбросить - в худшем варианте.

"Странно" - Мелькнула в голове Курца мысль, когда нападавший никак не отреагировал на удар о ковш вездехода.
"Совсем странно" - Мелькнула ещё одна, когда он почувствовал, что плоть противника поддалась удару, но хватка не ослабла. Вражина настойчиво пытался добраться до глотки Курца, но тот держал голову опущенной, по этому рука, более-менее похожая на человечью, могла лишь скользить с забрала на грудь.
"Человек? Обдолбанный что ли? Ладно, мать твою так, посмотрим, как поможет твоё ширево против этого..."
Краем глаза он заметил ещё какое-то движение. Это оказались Тельма с  Датчем, который как-то странно реагировал на происходящее.
- Какого дьявола?! - Гаркнул он из-под шлема, -сказал же... - На миг противнику удалось помешать Курцу нормально дышать, - бегом в машину и не высовывайся! Кругом враги!
Перехватив поудобней меч, Линкс вдавил гашетку, заставляя цепи начать вращение в противоположные стороны. Лёгкое, точное движение и цепи эти вгрызлись в руки нападавшего, разрывая их в клочья, так же легко, как миксер масло. Главным в этом действе было самого себя не покоцать.

Когда цепи меча размололи кость в руке нападавшего, та повисла безвольной плетью, однако удивило вояку не это, а то, что это произошло в молчании, и ладно бы со стороны Курца - для него это как раз было нормально, но и со стороны человека, которому только что фактически оторвали руку. Да и кровь не била фонтаном из разорванных вен, чего, по идее, просто быть не могло.
"Какого хера тут происходит? - Подумал он, - ни криков, ни крови. Я что, брежу?"
Впрочем, болотники, надвигавшиеся на маленький отряд плотной толпой, явно не горели желанием дать Курцу время на фрустрацию, да и бескровный молчун, что всё еще пытался придушить сталкера, словно не осознавая утраты конечности, не вызывал желания поделиться с ним впечатлениями.
На крик Тельмы он никак не отреагировал - не было ни времени, ни желания спорить с ней.
- Не подставляйся! - Лишь гаркнул он в ответ.
"Что это за запах? - Мелькнула на границе сознания мысль, - тлен? Великий Ктулху! Надо будет разобраться, что за дьявольщина тут происходит, но сначала..."
Перехватив меч, он проделал ту же процедуру и с другой рукой нападавшего, благо тот не выражал, по этому поводу особых эмоций.
Одним слитным движением, он врезал противнику локтем в солнечное сплетение, даже не для того, чтоб нанести урон, а скорее чтобы просто отшвырнуть гада от себя, и продолжая поворачиваться вслед за ударом занёс меч, после чего, не раздумывая и не медля, попросту обрушил его на несчастного, простым вертикальным ударом, вкладывая в удар силу обоих рук, дабы разорвать ублюдка на две половинки.
Что ни говори, а любил он заканчивать бои этим приёмом. Да и начинать тоже. А что, просто и быстро, и у остальных, будя таковые окажутся, всё желание драться сразу куда-то девается. Правда, насчёт болотников было сомнительно, что вид человеческого мертвяка их испугает.

Вырвав меч из груди наконец таки убитого противника, Курц тем же движением поставил простой но эффективный блок - стоя атаковавшему грибу правым боком, поднял правую руку выше уровня атаки, держа меч прямым хватом, направляя остриё по диагонали вниз, и попросту принял на его цепи лапу твари, позволяя той самой отчекрыжить себе конечность. Как только это случилось, он, перевернув меч остриём вверх, и довернувшись к грибулицом, рубанул тварь по шее, сочтя её наименее защищённым местом. Не заботясь о том, прошёл ли удар как надо или же тварь просто травмирована, он мощным пинком в верхнюю часть торса, отправил её в гущу тех, кто пёр за ней, в глубине души лелея надежду выбить "страйк".
Со вторым нападавшим грибом было проще: перехватив меч обратным хватом и положа левую руку ладонью на "яблоко" эфеса, он направил колющий удар снова метя в глотку выше упомянутой "ходячей плесени", после чего вновь последовал удар пяткой в грудь, имевший целью точно так же отправить тварь в гущу ей подобных, дабы замедлить их наступление.
Мысли и эмоции исчезли окончательно, остались лишь холодный разум, контролирующий ход битвы и приёмы, вбитые в подкорку до рефлекторного уровня, отчего выполняемые на полном автомате. Ничего особенного в них не наблюдалось, не было и всевозможных "красивостей", вроде ударов с разворота, особых стоек или прыжков в стиле Капоэйро. Это и сражением то не было, по большому счёту - это был забой. Жестокий, быстрый и эффективный. Блок, удар, пинок, перехват, удар, пинок, идущие словно одно движение, коему суждено прерваться лишь когда не останется живых противников.
Тем временем Датч пару раз проделав движения, предшествующие, обычно, не хилому кошачьему проблёву, вдруг резко мотнул башкой, отправив в морду ближайшего к Тельме гриба, плевок своего, крайне едкого желудочного сока, размером с добрый кулак.
Конечно, кот Курца с виду был просто огромной пушистой няшкой, с большими умными глазами, но не стоило забывать, что няшка эта родилась и провела большую часть детства в Дэд-сайд, среди самых жутких тварей, коих только сподобилась породить радиация, в купе со взбесившейся матушкой-природой Завии. И пусть запахи болота с непривычки вызывали у него определённое беспокойство, сейчас, когда припекло, он видать тоже решил сосредоточиться на чём-то более важном.
После плевка, он в два прыжка оказался на крыше вездехода, откуда, выбрав цель, спикировал на неё, полуцентнером клыков, когтей и охотничьего азарта. Целью оказался меньший из грибов, перевших на Тель. Ему и повезло меньше - одним лишь ударом, кот повалил гриба на землю, тут же обхватив передними лапами, и не медля запустил клыки в его глотку, при этом задними разрывая то, что по идее должно было считаться "брюхом" болотника.

Продолжая методично изрубать наступавших грибов, Курц не особо интересовался успехами своей попутчицы - цела и ладно. А то, что слизью задряпалась с ног до головы, так тут уж ничего не поделаешь, да и в махач ввязалась по доброй воле.
Да и Датч не дал бы ей пропасть, ибо кое-как расправившись с парой болотников, более-менее наблатыкался вскрывать их словно жареные фисташки. Густой плотный мех хорошо защищал его от когтей этих тварей, а звериная реакция помогала уворачиваться от грибных выпадов. Да и силой киса не уступала болотным аборигенам. Всё вместе это позволяло коту-переростку очень даже неплохо обрабатывать всю ту мразь, что пёрла на Тельму по флангам. Единственным что смутило, и даже озадачило Курца, было то, что богатенькая городская девчонка неплохо держалась против всей этой мразоты.
Гораздо больше волновало Курца то, что земля, на клочке что они удерживали начала размокать от пролитой говнокрови осточертевших уже говногрибов, из-за чего сталкер несколько раз едва не лишился равновесия - ноги вязли. Да и какой-никакой вал из трупов позволял грибам пользоваться высотным преимуществом, нападая сначала вровень, а затем даже чуть сверху.
Не смотря на это, Линкс продолжал наносить противникам короткие скупые но точные удары, позволявшие ему экономить силы для продолжения боя.
- Тебе не кажется, что их слишком много? Есть идеи? - Донеслись до него слуха слова девушки.
Оглядев поле брани, Курц вынужден был согласиться с ней - противника и правда не смущали обширные численные потери и всё новые и новые гады выходили из зарослей, возжаждав крови людей и кота.
"Медленно теснить их не получится. Задавят. Прорваться? Я и Датч сможем, она - не знаю. Не уверен. Риск не оправдан. Отвлечь внимание болотников на себя - снять нагрузку. Дать время для прорыва. Возможно. Рискованно. Наиболее приемлемо".
- Согласен. - Ответил он. - По моей команде, вы с Датчем прорываетесь к двери вездехода. Подаёте сигнал. Я отступаю к вам. Не медли.. - Отчеканил он, продолжая наносить удары.
Сказав это, он закинул под вездеход пару ближайших трупаков болотников, после чего запрыгнул на некое подобие бруствера, что успело сложиться возле него из тех же трупов, а уже оттуда сиганул чуть дальше вперёд, на расстояние, по его прикидкам, достаточное не только чтобы привлечь всеобщее внимание, но и вернуться после этого.
Едва его пятки коснулись земли, он буквально взорвался серией мощных ударов, раздавая драндули налево и направо, распихивая и разбрасывая противников, рассекая их вдоль и поперёк. Но и на его броню пришло несколько мощных ударов, что могли бы вывести его из строя, не будь он столь привычен ко всевозможного рода побоям. Естественно, на долго бы его так не хватило, но он надеялся, что этого и не потребуется.
- Пошла!!! - Рявкнул он из под шлема.

Со стороны Курца, происходящее выглядело и того фиговей. Пусть он был на редкость силён и вынослив, да и опыта ему было не занимать, но всё же он был просто человеком, прущим против толпы мутантов. И даже тот факт что сам по себе болотник мало чего против него стоил, компенсировался тем, что в своей массе они представляли для него более чем серьёзную угрозу, особенно в его нынешнем положении. Действительно, находясь в плотном кольце тварей, число которых, как не старайся, не уменьшается, начинаешь испытывать не самые приятные чувства. Другое дело, что можно на них, как обычно, наплевать и продолжать бой, но всё равно, только до поры.
Разогретые мышцы хорошо справлялись с возросшей нагрузкой, а дыхание было хоть и частым, но ровным, по этому он продолжал принимать удары, пользуясь преимуществом металла, коему плоть не могла быт конкурентом. Другое дело, что под металлической кирасой, вшитой в его шинель не было никакого демпфера, кроме его собственной плоти, что постепенно покрывалась первосортными синяками. Да и руки, обрушивавшие разящую сталь на супротивников, потихоньку начинали наливаться тяжестью.

Протиснувшись в кабину вездехода вслед за Тельмой Датч с минуту не мог найти себе места, не понимая, почему он в безопасной кабине, когда "его человек" (вряд ли какая кошка опустится до того, чтобы считать кого-то своим хозяином) рубится по ту сторону бронестёкол. Однако, когда Тельма попыталась докричаться до Курца, который, понятное дело, ни черта не слышал за шумом битвы, кот сориентировался быстрее и дёрнул когтем свисавший с потолка кабины шнурок клаксона. Клаксоном Курц именовал снятый с какой-то баржи в "Штиле" гудок, побитый временем и, судя по виду, ногами и рассчитанный, соответственно, на морские расстояния.
Звука гаже, чем тот, что вырвался из чрева этого "клаксона" на громкости, близкой к болевому порогу человека, на всей Завии найти было не реально. Оргия гекатонов, наверное, звучала приличнее. Казалось, что низкий, хриплый рёв, разнёсшийся над болотом, способен даже далеко не в эпицентре сворачивать трубочками все слуховые органы и вызывать резкий приступ ангста и диареи у любого известного и неизвестного науке существа на планете.
Хуже было только то, что видимо офигев от такого "соло", грибы взвыли в ответ, видать решив изобразить бэк-вокал. Хотя куда им до такого.
"Твою мать, - мелькнула мысль в резко опустевшей черепушке Курца, пусть и более чем хорошо знакомого с этим звуком, - надеюсь это не было для них призывом к спариванию". Пользуясь замешательством, возникшим среди грибов, он ломанулся к вездеходу, круша ещё не отошедших грибов, что попадались на его пути. Того, что пытался пробиться в кабину, он просто с разбегу перерубил от левой лопатки до правого бедра и влетел в вездеход, захлопнув дверь.
Грибы, отойдя от звуковой атаки и обнаружив пропажу лакомой добычи, ломанулись к вездеходу, на что Курц лишь криво ухмыльнулся.
- Деревенщина болотная, - пробурчал он из под шлема, - не знаете, что ни один нормальный концерт без фаер-шоу не обходится? С этими словами он откинул козырёк, что предназначался для защиты водителя от солнца, под которым обнаружились два тумблера с красноречивыми надписями на металлических табличках, гласивших "Турель 1" и "Турель 2". С включением этих тумблеров, на двух рычагах, не джойстиках, а именно рычагах, из арматуры, дерева, изоленты и проводов, торчавших по обе стороны руля загорелись зелёным светом по три кнопки, по одной из которых, Курц сразу же и вдавил. Повинуясь сему нехитрому движению, сопла турельных огнемётов высвободили две огненные струи, что вслед за движениями рычагов управления, пошли одна от правого заднего угла заднего звена, до левого переднего угла звена переднего, откуда стартовал уже другой поток горящего напалма, завершая круг до задней части вездехода. Сопровождалось сие действо гаденьким хихиканьем из под шлема Курца.

- Красиво горят, - услышал он голос спутницы.
- А то, - ответил он, - всё таки по настоящему хорошо у меня получаются две вещи - самогон и напалм.
Сказав это он прекратил давить на кнопки подачи напалма, ибо поляна теперь и так сплошь пылала, словно филиал геенны огненной на болоте. Кое-где ещё виднелись еле различимые обугленные панцири болотников, однако и они постепенно обращались в пепел и развеивались ветром.
- Ты как? - спросил он Тельму, сняв наконец шлем. - Не сильно потрепали? Его лицо покрывала испарина, которую он поспешил стереть рукавом шинели, после чего с удовольствием запустил пальцы в шевелюру, устроив себе большой почесон.
Напалм начал прогорать, и над выжженным участком болота образовался плотный туман, в котором явно чувствовался запах перегоревшей земли и вонь сгоревших болотников.
Он было начал расстёгивать и шинель, ибо порядочно запарился махая мечом, но остановился, не желая "радовать" девушку видом первосортной гематомы, в которую превратился его торс и некоторые места конечностей. Да и помимо них, на его тушке красовалась масса всяких "достопримечательностей", от наколок то чёртовой уймы шрамов.

- Если бы они хоть немного вкусно пахли, можно было бы забабахать мясца в запас, а то консервы да консервы, - сказала девушка.
- Сомневаюсь, - ответил Курц, - гнилое местечко, так что тех, кто тут уродился я б жрать поостерёгся. Да и плоть у этих тварей какая-то странная, даже на то же мясо не очень то смахивает. Хотя, если очень хочется, я двоих под днище вездехода закинул. Сейчас напалм догорит, выйду освежую, а то мне тот усатый дядька из "Гипериона" панцирь заказал, целый. Собственно, за ним то я и полез в эту атаку. Были б какие другие гады, я б даже зад от сиденья отрывать не стал бы.

- Да уж снимай, вряд ли что-то меня там удивит, - сказала Тельма, видимо заметив движение Курца.
- Спасибо, - ответил он ей, - только предупреждаю, приятного будет мало. Сказав это, он сбросил шинель, оставшись в одной "алкоголичке", что не могла скрыть чёрно-фиолетовых и тёмно-красных цветов, преобладавших. в данный момент, на его тушке, как и прочих достопримечательностей, представленных в столь великом множестве, что скорее становились обыденностью, по отношению к нетронутой коже.

- Вроде цела, задели слегка, но все уже зажило, - сказала Тельма, кивнув на пакет с какой-то подозрительной жидкостью, похожий на те, в которых хранят кровь для переливаний.
- С тобой всё настолько серьёзно? Признаюсь, меня порядком удивило то, что богатенькая горожанка столь уверенно держалась против этих тварей. На сколько ж сильно тот грёбаный эксперимент изменил тебя? Впрочем, можешь не отвечать - не моё дело.

- Похоже, что твоя тарантайка пробудила этих противных лягушек, - продолжала спутница Линкса.
- На вряд ли, - ответил он. глядя сквозь чуть зеленоватые стёкла кабины, на то как догорают болотные аборигены. - Моя машина - просто механизм и не более того. Скорее запах крови, что осталась на шинели. Был у меня тут недавно случай.

- Тот человек... это один из моей бывшей компании...  - Сказала Тельма. - И он был мертв... - добавила она, чуть помолчав.
- М-да, - сказал в ответ Курц, - меня до жути удивило то, что он молчал, пока я пилил его руку, да и запах... его не спутаешь. Ходячий мертвец. В РобКоме наверное подумают, что мы тут болотных трав обкурились или болотники нам слишком сильно по головам съездили. Чёртов зомби, как в дурном кино. Гадость. Но странно, что атаковал он не в лоб. либо у него не все мозги сгнили, либо болотные гады послали вперёд пешку, что, в общем то, ни разу не обнадёживает.

- Жизнь бьет ключом, но только гаечным и все больше по голове? - Сказала Тельма, разглядывая тушку Курца.
- И не говори, - ответил он ей, - что ни день, сплошные передряги, хотя мне ли жаловаться? Сам ведь ввязываюсь.

- В любом случае, мне все равно эту гадость не есть, я больше о тебе беспокоюсь, а то отощаешь, а у меня запаса Витэ не останется, что делать будем?
- О, не переживай, у меня ещё четырнадцать банок тушёнки и две трети мешка мороженных овощей. В РобКоме, кстати, неплохую гидропонь выращивать наблатыкались, очень советую. - Сказал он, указав взглядом на микроволновку, где ждала своего часа миска хрючева. Его тон был спокойным, но взгляд выдавал некоторую озабоченность. Он вовсе не боялся Тельмы и не пытался ей как-то угрожать, даже своим видом, просто поняв из её намёка и приняв тот факт, что девушка может посягнуть на содержимое его кровеносной системы. Что ж, на его взгляд, было благородно, с её стороны предупредить об этом.

- Не знала, что Свонн скупает части мутантов, я думала этим все как- то больше в Штиле занимаются... - продолжала Тельма.
- Так его Свонн зовут? Гм, буду знать. Ему какой-то кекс из ваших, городских, заказал себе доспех из панциря, вот он меня и подрядил добыть, так сказать, сырьё для этого дела, в замен пообещав мне кое-какое дополнение к броне. Так что не зря я всеми этими синяками обзаводился.

- Я понятия не имею, что может обитать тут на болотах, все что было изучено, написала Клара, и уже давно, а с учетом того, что это чертово место постоянно меняется, мутирует, я не удивлюсь, если в на этой земле зародилась еще какая- то неведомая дрянь.
- Так то оно так, но с Дед-Сайд это местечко всё равно рядом не ваялось, говорю как очевидец. Прорвёмся. Если что, ты видела как работают мои турели - нажми кнопку и веди от края до края, выкашивая всё живое и неживое. И про гудок не забывай, - сказал он, кивнув на шнурок, что недавно трепал Датч.

- У нас аптечка есть. Покопайся,- Тельма протянула аптечку Курцу и села рядом.
- Не переводи добро, - ответил ей Курц, отложив аптечку на койку, что располагалась за подголовниками сидений, на крышке рундука-холодильника. - Если придётся идти с фаэлотами в рукопашку, она нам пригодится гораздо больше, чем сейчас.
И действительно, обезболивающее у него было своё. Семидесяти пяти градусное пойло, что булькало во фляге. И к его помощи он не побрезговал прибегнуть, ибо адреналин начал уходить из крови, оставляя лишь усталость и боль от свежих побоев.
Сделав основательный глоток из фляги, он занюхал шинелью, и предложил оную ёмкость Тельме.
- Э-эх-х, хор-роша штука. Вкус не ахти, но вставляет за всю масть.

- Наш путь лежит на восток, в недра Бурой топи. По записям ученых, что занимались вирусом, наибольшее скопление фаэлотов было именно там... И еще, - мутант поймала взгляд Линкса.- Я не исключаю, что с остальными могло произойти тоже самое... Давай, забирай панцири и поехали, не хочу тут оставаться,- девушка откинулась на спинку сидения.
- Скопление фаэлотов? Звучит интригующе, - ответил Курц, - а насчёт остальных, что были с тобой, у меня особо вопросов нет - если полезут, смешаю с грязью, только на этот раз быстрее, ибо одним мечом ограничиваться не стану. И ещё одно. Не вылезай из вездехода. Я знаю что такое фаэлот, не по наслышке. Могу шрамы показать, если вспомню, какие из них от этих тварей. Это не вонючие грибы, тут всё серьёзнее. Быстрые, мощные твари, ударом хвоста могут и кости сломать, по этому ты для них сразу станешь лёгкой добычей, а я смогу какое-то время продержаться, - сказал он, показав прореху в шинели, сквозь которую проглядывали пластины брони. - Лучшее что ты можешь сделать - приоткрыть окно и стрелять своими транквилизаторами оттуда, только сильно не высовывайся.
Вздохнув, он снова надел шлем и шинель, взял меч и выбрался из вездехода, дабы освежевать грибные трофеи, дожидавшиеся его под днищем вездехода.

- Интересно, что за умник у мастера такой доспех попросил, коллекционеров какой, а может солдат, но идиот, - сказала Тельма.
- Вот уж да. Я помню, тоже долго хихикал на эту тему. Хотя у меня была мысль, что дитятку своему костюм на хеллоуин мутит. Ну или сам звездой детских утренников заделаться решил.

- Могу своим угостить, - предложила ему девушка, в ответ на его предложение.
- Нет уж, спасибо, - улыбнулся Курц, - для "кровавой Мерри" пока рановато.

- Я могу за себя постоять, мой недуг дал мне некоторое преимущество перед любым нормальным человеком, но это так мило, что меня защищают, - девушка улыбнулась сталкеру. - В любом случае, если ты говоришь, что бы я туда не лезла, так и сделаю, - она удобнее устроилась на сидении. - Забирай свои панцири и поехали. И о турелях, и о свистке не забуду.
- Неужели простой наёмник не может хоть немного побыть джентельменом? - Всё стой же улыбкой ответил Курц, - о роли рыцаря без страха и упрёка я уж и не заикаюсь - не моё амплуа, понятное дело.
"Ага, да и мне отвлекаться не придётся на твоё прикрытие. Сам то за себя я постоять смогу, но вот прикрывать кого-то от толпы фаэлотов - это вам не грибное приключение" - про себя добавил он.

Выпрыгнув из вездехода он вытащил из под днища два ранее припасённых трупешника и принялся их свежевать, аккуратно вскрывая панцири и выскабливая из них содержимое.
В вездеход он вернулся сам больше похожий на злого болотника, ибо был покрыт их требухой едва ли не с головы до пят. Трофейные же панцири он сунул в холодильник, дабы не завоняли.

- Ну что, поехали? - Спросил он, больше для проформы, нехитрыми манипуляциями заставляя машину развернуться в указанном девушкой направлении.

- Если ты хотел перебить свой собственный запах, то у тебя получилось, - сказала Тельма Курцу, морщась от запаха.
- Рад слышать, ради тебя ведь старался, между прочим, - ответил он.
Посмотрев на карту, он прикинул направление, и безо всяких хитрых маневров довернул вездеход на несколько градусов вправо и втопил тапку в пол. Рыкнув, двигатель набрал обороты и машина начала набирать ход, взрывая гусеницами болотную грязь, от чего могло показаться, что над задними шестернями гусениц раскрылись четыре чёрно-бурых крыла. Дойдя до подлеска, машина, не сбавляя хода смяла его и пошла дальше, проламывая новую тропу прямо сквозь жиденький болотный лесок.
Оставив в покое руль, Курц вновь скинул шинель, и, открыв дверь кабины, несколько раз встряхнул её, чтоб самому не офонареть от источаемого ей аромата. Покончив с этим, он подогрел так и не востребованную Тельмой порцию хрючева и принялся с удовольствием её уплетать - после такого махалова аппетит был просто зверский. Коту же досталась банка тушёнки - заработал.
- Будем на месте через пару часов, с небольшим, - сказал он, взглянув на стрелку спидометра, замеревшую на 70 км/ч и лишь слабо колебавшуюся при встрече ковша с очередным деревом.